Петухи вместо будильника: в 1960‑е из Алма‑Аты ликвидировали 150 хозяйств
Петух вместо будильника
Основную часть горожан при появлении Верного составляли казаки и крестьяне. Это определило на многие годы сельский характер занятости жителей и пасторальный облик города.
До 1960‑х годов даже в центральных районах Алма‑Аты время от времени сохранялись звуковые и акустические признаки сельской среды: мычание коров, крики ишаков, хрюканье поросят и блеяние овец. Вблизи Зелёного базара располагались не только полупустая автостоянка, но и площадка для быков и ослов, которыми окрестные сельские жители доставляли товар.
Жители редких тогда многоэтажных домов нередко вставали с петухами — их перекличка входила в звуковой облик столицы Советского Казахстана. Ночной звукоряд также формировали цепные псы за заборами деревянных верненских домиков.
Еще одной характерной деталью повседневной жизни Алма‑Аты начала 1960‑х были голубятни, возвышавшиеся над сараями и коровниками частного сектора. В них нередко устанавливали шесты. Увлечение голубеводством было распространено среди разных возрастных групп, включая взрослых мужчин — глав семей, пристально наблюдавших за небом.
Мне казалось, что все это начисто исчезло из городской жизни вместе со сносом верненских домиков. Но лет десять назад, уже в Алматы, когда еще функционировала барахолка в Малой Станице, довелось наткнуться на закуток, где бойко торговали голубями разных пород и сортов. Меня сильнее привлекли не столько сами птицы, сколько продавцы и покупатели — все уже немолодые, но по‑прежнему заинтересованные и страстные.
Недоброе слово про Хрущёва
Сельскохозяйственная живность влияла не только на звуковой ряд города, но и наполняла воздух характерными запахами свежего сена и навоза, свойственными деревенским приусадебным хозяйствам.
По утрам и вечерам, вне центральных кварталов, наблюдались компактные стада коров и баранов, пасшиеся на «прилавках» и в полях за городскими окраинами. Те окраины в свое время находились в районах, которые позднее стали частью городского центра.
Изменения наступили в течение нескольких лет по ряду объективных и волюнтаристских причин. Инициатором многих преобразований стал Никита Сергеевич Хрущёв, при котором развёрнуто массовое строительство многоквартирного доступного жилья, в том числе первый микрорайон Алма‑Аты, и одновременно была объявлена политика в отношении частных подворий.
В столице Казахстана соответствующая мера была оформлена постановлением от 6 августа 1959 года «О запрещении содержания скота в личной собственности граждан, проживающих в городах и рабочих поселках КССР».
Хотя граждане поначалу не спешили выполнять инициативы центральной власти, к середине 1960‑х годов сельский облик города начал уменьшаться.
В центральной части Фрунзенского (ныне Медеуского) района было ликвидировано около 150 хозяйств, содержащих «продуктивный и рабочий скот». У восьми наиболее упорных хозяев скот изымался принудительно.
Окончательную точку в сохранении «старого» облика города поставила масштабная кунаевская реконструкция Алма‑Аты во второй половине 1960‑х годов. На месте старых верненских домиков появились современные жилые комплексы, и город стал интенсивно приобретать многоэтажный облик. В качестве иллюстрации тому приведена фотография из архива, датируемая приблизительно 1963 годом: так выглядел проспект Ленина (бывший бульвар Колпаковского, ныне Достык) до реконструкции.
В результате частное животноводство лишилось не только правового статуса, но и материальной базы.
Четыре неразлучных таракана и сверчок
Жители фауны Алма‑Аты 1960‑х годов влияли не только на слух и обоняние. Значительное место в городской среде занимали мелкие и назойливые домашние вредители.
Клопы в тот период не были полностью искоренены и встречались даже в благоустроенных многоэтажных домах. Случайное занесение клопа «из гостей» считалось реальным риском.
Тараканы в городских условиях свободно перемещались между домами и квартирами и при отсутствии эффективных средств борьбы чувствовали себя устойчиво. Массовое снижение их численности произошло лишь с появлением новых инсектицидных средств в позднесоветский период.
Еще одной проблемой была моль, наносящая ущерб коврам, часто подвешиваемым на стены, и зимней одежде из шерсти и натурального меха. Для защиты вещей широко использовали нафталин, запах которого ассоциируется с тем периодом.
В квартирах также нередко слышали трель сверчков, которая вместе с журчанием арыка за открытыми окнами и шелестом тополей формировала акустический фон городской среды тех лет.
Братья по пищевой цепочке
В квартиры, включая многоэтажные дома, иногда забегали мыши, особенно в холодное время года, пока вокруг сохранялась одноэтажная верненская застройка. Для борьбы с ними использовали простые капканы‑давилки. Вечером ловушку заряжали куском сала, а результат утра зависел от удачи домочадцев.
Мелкие грызуны воспринимались скорее как фон, потому что в городской экосистеме присутствовали животные, занимающие более высокие уровни пищевой цепочки. Кошки и собаки свободно передвигались по городу. Бродячие собаки, как правило, знали свои районы и при встречах с прохожими нередко отступали под давлением человека. В условиях близости к сельской местности бродячая собака могла быть приютена у новой семьи. После этого ей предоставляли будку и цепь, а на воротах появлялась табличка «во дворе злая собака!».
Типичные звуки городской ночи включали хриплый лай кобелей, звонкие голоса мелких собак и иногда звуки рвущихся цепей из‑за глухих деревянных заборов. Шум проезжавшей машины мог временно заглушать эти звуки. Ночное автомобильное движение в те годы было редким.
Кошки, в свою очередь, занимали иные ниши: они были менее заметны на фоне собак, но регулярно участвовали в контроле популяций мышей. Крыс в городе начали фиксировать значительно позже, чем мышей.